Топ-5 событий для Казахстана

– Если отвлечься от трагической истории с пандемией, локдауном, от влияния этих неприятных событий на экономику и социальную сферу, то Кордай – самое важное для осмысления событие года.

Эта история еще долго будет влиять на внутриполитическую ситуацию в Казахстане. В том числе и на такую тонкую, уязвимую сферу, как межнациональные отношения. Все прекрасно знают, что периодически в стране происходят столкновения на бытовой почве, которые приобретают окраску межэтнических конфликтов.

К сожалению, это данность, а власти могут только свести к минимуму подобного рода неприятные вещи.

Настолько масштабных погромов, как в Кордае, с таким количеством жертв, с таким материальным ущербом, с более десятка тысяч человек, которые еще и позиционировали себя на территории соседнего государства как беженцы, – еще не было.

Сама выстроенная система страховки от подобных кризисных ситуаций показала, что нуждается в кардинальной перестройке.

Я имею в виду Ассамблею народа Казахстана и областные ассамблеи, а также попытки реализации системы мониторинга, которая продемонстрировала свою малую эффективность. А также всю систему выстроенных межэтнических отношений, с точки зрения административного аппарата, который и призван отвечать за нормальную работу и функционирование в сфере межнационального регулирования.

Важный момент здесь – слабый государственный аппарат, и как результат – недостаточно эффективный мониторинг межэтнических отношений. Еще одна сторона – слабая подготовка информационного обеспечения выборного процесса. И множество других подобного рода промахов, которые становятся для казахстанской административной системы последних лет закономерностью.

По моему мнению, связано это с ожиданиями транзита в среде чиновничества – от самых топовых вершин до самых низовых руководителей маслихатов.

Отсутствие ответственности, чувство того, что ты здесь временно, чувство постоянной тревоги по поводу возможных перемен, когда жизнь в состоянии фрустрации – такое психологическое давление, конечно же, не способствует эффективной работе государственной системы.

Люди думают о том, как они будут жить, когда сменится власть, когда сменится районный аким, министр. На работу и выполнение своих обязанностей остается не так уж много времени и сил.

– Когда в мае 2020 года произошла отставка Дариги Назарбаевой с поста спикера Сената парламента РК, было понятно, что данное решение продиктовано внутриэлитными соображениями.

Тогда же стало ясно, что она вернется – что, собственно, сейчас и произошло (имеется в виду появление Д. Назарбаевой в партийном списке партии «Нур Отан» – ред.).

У Дариги Нурсултановны в ее политической карьере хватало взлетов и падений. Сегодня мы наблюдаем ее возвращение в качестве одной из крупнейших политических фигур в РК, и здесь нет ничего неожиданного.

Почему возвращение заявлено именно сейчас? Ряд казахстанских экспертов считают, что будущий парламент, в который она, очевидно, пройдет по списку партии «Нур Отан», будет играть гораздо более значимую роль в системе государства, чем это было ранее.

Поэтому в парламент необходимо набирать таких тяжеловесов, как Дарига Нурсултановна, как действующий глава правительства Аскар Мамин, ряд других крупных фигур уровня Ахметжана Есимова.

Такое количество политических тяжеловесов, весьма влиятельных фигур из числа казахстанского чиновничества в партийных списках (выборы в Мажилис парламента РК состоятся 10 января 2021 г. – ред.) как раз работает на подтверждение этой версии.

Очевидно, что будущий парламент должен стать, говоря дипломатично, структурой политической власти, которая не будет уступать другим центрам принятия ключевых внутриполитических и внешнеполитических решений. Поэтому туда идут крупные фигуры.

Есть версии и более приземленные – о том, что тяжеловесы выдвигаются в парламент, чтобы получить статус депутата и соответствующую неприкосновенность, какие-то преференции. Однако какая необходимость участвовать в выборах, если можно было кооптироваться в Сенат и получить те же самые полагающиеся к регалиям члена верхней палаты парламента бонусы?

На мой взгляд, включение Назарбаевой в предвыборный список означает, что в Казахстане будущий парламент станет более значимой структурой. Поэтому возрастает роль депутатов, роль спикера, а также руководителей профильных комитетов.

Сама Дарига Нурсултановна – человек системы, понимающий как себя вести в разного рода экстренных и кризисных ситуациях. А ведь было много разного рода алармистских высказываний о том, что сейчас начнется раскол элит, что люди, поддерживающие Даригу Нурсултановну, начнут плести некие интриги и так далее – ничего подобного не наблюдается.

– Что касается АСПиРа, более известного как «Аспирин», то здесь президент Токаев предполагает, что функция выработки стратегии для государства востребована, а очередное издание «Аспирина» необходимо. И казахстанские СМИ эту тему достаточно подробно обсудили. В частности, то, что в условиях мировой экономической и политической турбулентности необходимо иметь государственную структуру, которая будет вести мониторинг процессов. Это задача-минимум, которая в данный момент поставлена.

Есть еще одна версия о воссоздании Агентства: и связана она не столько с объективной необходимостью такой структуры, но с вопросами формирования будущего корпуса чиновников, которые будут ориентированы на действующего президента.

Здесь могут быть соображения сугубо практического свойства. И дело не в том, что экономика управляется как-то не так, а в том, что необходимо формировать новый корпус управленцев.

Не исключено, что новая структура родит новые таланты, которые придумают какие-то стратегические ходы, позволяющие Казахстану создать новую экономическую модель.

Токаев оказался сейчас в очень сложном положении, с точки зрения выработки экономической политики, так что приходится пробовать разные варианты. И то, что действующий президент концентрирует внимание на необходимости выстраивания новой экономической стратегии – это говорит в его пользу.

Создана структура, которая теоретически способна ему в этом помочь. Поможет ли – другой вопрос. Я считаю, что нет, но пробовать надо.

По решению о Чакрабарти, мне кажется, что в этой фигуре нет ничего экстраординарного. Вспомните недалекое казахстанское прошлое, сколько было иностранных советников, вплоть до Тони Блэра.

Назначение Чакрабарти следовало бы обсуждать, если бы мы располагали данными о том, что советник имеет некое особое влияние на принятие каких-то серьезных экономических решений в стране – таких данных нет. Сомневаюсь, что институт советников на постсоветском пространстве сильно влияет на социально значимые, политические процессы и решения.

Таких советников было много, но сказать о ком-то из них, что он способствовал принятию судьбоносных решений – нет. Другой вопрос, что прислушиваться к рекомендациям таких людей остается прерогативой первого лица.

Жить надо в первую очередь своим собственным умом. А иностранные специалисты – больше красивая вывеска. Еще несколько лет назад в крупных казахстанских государственных ведомствах было модно иметь какого-то иностранного советника так же, как в крупных бизнес-структурах – в совете директоров.

– Сам эффект цифровизации позитивен и способен кардинально повысить качество государственной системы. Ведь искусственный интеллект, даже самый простенький, не будет беспокоиться о том, что с ним случится, если министра вдруг отправят в отставку.

Другой вопрос, что главная проблема для всех постсоветских республик – стремление чиновничества минимизировать ответственность за свои решения. Все упирается в человеческий фактор, выливающийся часто в следственные действия и посадки.

Коррупционная составляющая для Казахстана остается значимым явлением. Тут говорить особо не о чем, кроме того, что необходимо увеличивать ответственность и контроль за институтами и конкретными физическими лицами, которые курируют проекты и расходование бюджетных средств.

Цифровизация процессов в стране сама по себе – дело благое, и двигаться в этом направлении надо. Во-первых, это общемировой мейнстрим, во-вторых, – повышает доверие граждан к государству, к системе.

Понятно, что и гражданское общество, и низовая гражданская активность станут доминирующим фактором в будущем. Поэтому государственный аппарат должен оказаться более функциональным.

Мы видим, что возрастает роль госструктур в контроле здравоохранения, фармацевтических структур, которые аффилированы с государством, и так далее – сверху донизу.

В данном случае вопросы, связанные с цифровизацией, с новым технологическим укладом, что называется, на перепутье. Без государственного участия, контроля и ресурсов цифровизацию реализовать нельзя.

А что касается коррупции, тл с ней надо бороться в рабочем порядке, что в Казахстане и делают. Те же пертурбации в Министерстве здравоохранения – это реакция на подобные явления. Значительная часть казахстанских «топов», которые связаны с частными бизнес-структурами, стараются нажиться на пандемии, на панике, которой подверглось общество.

Но это проблема не только Казахстана, но и общемирового охвата.

В том же Кыргызстане проходили аналогичные процессы в Минздраве примерно в то же самое время – отставки, назначения, переназначения, обвинения чиновничества в продаже гуманитарной помощи.

Кейс КР сильно похож на тот, который наблюдался в Казахстане накануне отставки прежнего министра Биртанова. Только порядки разные: у соседей и объемы меньшие, и цифры на порядок ниже.

И в западных странах мы наблюдали скандалы с попытками нажиться на перепродаже дешевых китайских ИВЛ и т.д. Очевидно, такое мы увидим еще не один раз при следующих серьезных вспышках вирусов.

То есть, это не национальная особенность и не наследие советского прошлого, а сугубо общечеловеческое.

– По громким публикациям иностранных изданий с обвинениями казахстанских бизнесменов пока только масса вопросов. Возникли спекуляции по поводу того, с чем это связано и чем объясняется. Есть версия, что включен план по «обезжириванию» людей из первой когорты ближайшего окружения первого президента. А кто-то полагает, что это происки мировой закулисы.

Отрицать важность происходящих за рубежом процессов на события в Казахстане – нельзя.

Сейчас нужно дождаться парламентских выборов и окончания электорального процесса в Соединенных Штатах. После этого многие оценки, которые мы сейчас пытаемся выстроить, будут смотреться законченными. Следующий год может для Казахстана оказаться интереснее, чем текущий.

Надо при этом отметить, что смена власти в Соединенных Штатах станет фактором, который сильно повлияет на процессы, происходящие в Центральной Азии. Эти выводы делаются и в свете антикитайских санкций, и в свете межпартийного консенсуса в США, а также противодействия Америки и России.

Формы этого противодействия поменяются. При Байдене будет не так, как при Трампе. Очевидно, что и при демократах давление на Китай сохранится. Другой вопрос: если оно сохранится, а риторика необходимости внедрения демократических ценностей в любой уголок земного шара станет доминирующей, а она при следующей администрации Белого дома таковой станет, то тогда давление на страны Центральной Азии и проявится.

Здесь сыграет свою роль и статья в Financial Times, и многое другое, а также могут вновь вспомнить меры с замораживанием средств Нацфонда. Все это может стать реальностью для ряда стран, и для Казахстана в том числе.